Мне страшно, — ведь душа проходит, как молодость и как любовь.
Ну вот, я закончила первый фрагмент)
Очень нуждаюсь в одекватной оценке-критике...
Помогите, кто чем может! хд
/Фрагмент 1/
Кот, который знал всё.
(и не знал ничего)
читать дальшеЧерез решётки на узком окне можно было разглядеть лишь короткий полёт снежинок, крупными хлопьями опускавшихся на уже припорошенную снегом землю. Маленькая фигурка в яркой жилетке обреталась неподалёку, беспощадно сгребая их лопатой в крупные сугробы-общины. Зима в этом году выдалась слишком холодной для того, чтобы в унылой, почти пустой комнате было уютно и тепло.
Луи отвернулся от окна. Он никогда не любил зиму и предпочел бы смотреть на жуткую, с продавленным матрасом, железную кровать, чем на ненавистный снег. Свободные от всего, созданные лишь для одной цели – сбиваться в сугробы и становиться причинами аварий снежинки ужасно раздражали его ещё до того, как его заперли здесь – в этой серой, опротивевшей ему за долгие три года комнате. Она была бы похожа на больничную палату, если бы не одно отличие – массивная железная дверь отделяла Луи от остального дома, снаружи казавшегося совершенно обычным для их города. Единственными, кто знал больше всего о Луи, были часы, расставленные в комнате повсюду.
Десятки самых разных часовых механизмов отстукивали каждый свой неповторимый ритм. Будь то старые часы с кукушкой или новейшие цифровые со встроенным будильником, которые каждый день, в одно и тоже время, противно пищали и пугали маленькую желтую птичку в узкой клетке, покрашенной под цвет золота. Все часы в темнице Луи подчинялись какому-то особому порядку. Никто среди остальных почему-то не решался подавать голос раньше, чем пробьют Большие Деревянные Часы с Маятником. Вот и сейчас Большие Деревянные Часы, чьим убежищем был пыльный угол, пробили одиннадцать раз - ровно во столько начинался день Луи. А за ними и все, как по команде, зазвенели, запищали, затрещали. Некоторые стали напевать какие-то писклявые мелодии, отдалённо напоминающие известные песни. Желтая птичка в клетке встрепенулась, что-то испуганно чирикнув.
Луи нехотя поднялся с расшатанного стула и стал выключать те часы, которые по человеческой прихоти служили будильниками. Часы с кукушкой и Большие Деревянные Часы с Маятником удостоились лишь лёгкого прикосновения к циферблатам, но им, в общем-то , было всё равно.
Луи тихо вздохнул. Лишь эти глупые часовые механизмы оставались его собеседниками на протяжении долгих трёх лет. Ну, и ещё молодая глупая горничная, приносившая ему еду и кое-когда – чистую одежду.
Горничную звали Алисой. Она была настолько наивной, что своими речами иногда вводила Луи в продолжительный ступор. Казалось, даже он, настолько далёкий от настоящей, свободной жизни знает о мире больше, чем Элис. Так, на английский манер, Луи называл свою недалёкую подругу в минуты особого её красноречия. «Ох, Элис… Элис!..» - вздыхал он, когда слышал от горничной очередную неземную историю или новый «неоспоримый факт», подхваченный ею где-нибудь на витиеватых линиях бесконечной подземки или в жалостливо дребезжащем трамвае.
«Это так романтично, Луи!» - восклицала Алиса. – «Другие миры, как две капли воды похожие на наш, но всё-таки…ДРУГИЕ!..» - такая энергичная и эмоциональная, Элис напоминала Луи его часы с кукушкой. Он внутренне улыбался этому сравнению, но внешне ничем не выдавал своего веселья.
Когда же, как только из-за массивной двери слышался властный и грубый голос домоправительницы (её Луи помнил смутно – она никогда не приходила в его темницу), Алиса уходила, в комнате становилось всё так же уныло и скучно, а птичка в клетке переставала чирикать и молча поклёвывала зёрнышки.
Иногда Луи думал о том, что здесь не так уж и плохо, но в основном он вообще ни о чём не думал. Вряд ли блёклые образы былой жизни могли бы считаться достойными мыслями. Луи предпочитал считать секунды – не так, как обычно считают пример, а как-то внутренне-интуитивно, на уровне подсознания. Часто он жалел, что в его коллекции нет часов с одной-единственной, секундной, стрелкой.
В комнате стало холодно, и Луи захлопнул скрипучие створки окна. Мимолётное дыхание зимы обожгло лицо. Юноша вздрогнул и взял со стула красный полинявший плед – единственную яркую вещь в этой комнате. Сев на кровати и посильнее закутавшись в пахнущую яблоками ткань (это Элис однажды нечаянно разлила маленький флакончик духов), он прикрыл глаза. Скоро должна прийти Алиса. Где-то через несколько сотен тысяч секунд.
Казалось, Луи закрыл глаза всего на миг, но за окном уже еле теплился унылый зимний закат. Неужели он проспал целый день?.. Юноша вскочил с кровати и осмотрелся. На маленькой прикроватной тумбочке стоял поднос с остывшей едой и клочок бумаги, прижатый к поверхности прозрачным стаканом с чаем. В груди холодной змейкой шевельнулось странное чувство, отчего Луи вздрогнул и одёрнул руку от записки. Она явно была от Элис – Луи понял это по мелкому, прыгающему подчерку. Видимо, девушка очень спешила. Запрятав непривычные чувства глубоко внутри, Луи вытащил записку из-под стакана и чуть прищурился, читая послание.
«Мой милый Луи! Как жаль, что нам приходится расставаться вот так, последний раз не поговорив, не взглянув друг на друга! Но ты так сладко спал… Я ведь знаю, что настолько крепкий сон приходит к тебе очень редко. Как жаль, что я уезжаю…»
Луи моргнул и всмотрелся в раскачивающиеся, словно маятник, буквы. Юноша почувствовал, что не в силах устоять на ногах, и сел прямо на пол, облокотившись о бортик кровати.
«…Если вдруг… если вдруг так повернётся, что ты сможешь свободно гулять по миру, не опасаясь чугунных решёток и тяжёлых железных дверей (а я верю, что это обязательно произойдёт!), приезжай ко мне. Я уезжаю далеко-далеко, наверное, ты даже и не слышал об этом маленьком городке рядом с Северной границей. Не забывай меня, и я о тебе не забуду! Знай, что ты навсегда мой друг!
- Вот всё и закончилось, Луи. – улыбнулся юноша. Совсем не так, как ему улыбалась Элис, а так, как обычно ему улыбались часы и чугунная решётка на маленьком окне. С мрачным удовлетворением.
На обратной стороне письма (теперь Луи с трудом мог назвать единственную вещь, что осталась ему от Элис, простой запиской) был написан адрес, действительно ни о чём не говоривший Луи.
Он знал наверняка лишь одно – его жизнь была закончена. Алиса была единственным человеком, кто не отвернулся от него после событий, произошедших три года назад. Луи пресекал все мысли о том, что её отношение к нему всего лишь «издержки профессии».
- Ты так и собираешься сидеть на этом грязном полу целую вечность?.. - мягкий, переливчатый голос звучал будто бы отовсюду, превращая разреженный воздух комнаты в плотную, почти видимую дымку.
Луи вздрогнул и, вскочив с пола, оглядел комнату. На секунду в его сердце вспыхнула искорка надежды, но сразу же потухла – бархатный баритон никак не походил на певучий голосок Элис, каждым словом отражающий все чувства и эмоции девушки.
Луи сжал письмо в кулаке и опустился на кровать, отчего матрас жалобно скрипнул.
Кажется, Луи уже сходит с ума. Он думал, что произойдёт это не раньше, чем через неделю – но раз это случилось сейчас, не стоит нервничать по пустякам. Призрачные голоса ещё не самое страшное, что может случиться после ухода из его жизни Элис. А жизнь ли это будет?..
- Хорошо, что хоть пол протирать перестал. Я уж думал, ты там и помрешь от горя, прости Господи… - голос зазвучал насмешливей и громче, отчего липкая дымка лопнула и превратилась во вполне нормальный кислород, который, в целом, был пригоден для жизни.
Луи заинтересованно поднял голову и огляделся по сторонам. Что же ещё ему скажет таинственный голос?.. Юноша где-то читал, что странные голоса являются первым признаком полной внутренней опустошённости, и таким образом сознание пытается заполнить чёрные дыры в душе. Что ж, пусть будет так. Луи не возражал, если бы этот голос предложил ему пройти сквозь стену или вылезти наружу через зарешеченное окошко. Это бы позабавило юношу, сейчас готового на всё, чтобы отгородиться от своего горя.
- Не такой уж он и пыльный. – горько улыбнувшись, ответил Луи, решив помочь своему прогрессирующему сумасшествию. – Нормальный пол.
- Нормальный, говоришь?.. Хм. – Совершенно Белый Кот материализовался посреди комнаты и мягкой лапкой провёл по тёмному, занозистому паркету. – Ну да, пыли нет. Но если ты вдруг решишь поспать здесь ночью, то подложи чего-нибудь помягче, а иначе заноз сам-знаешь-где не оберешься. – Кот махнул пушистым, неестественно длинным хвостом и взглянул на Луи глазами такого же цвета, что и маленькая птичка, сейчас беспокойно шуршащая крыльями.
Луи подумал, что его шизофрения – довольно наглое существо, раз смеет учить его, где и как спать. Но этот Совершенно Белый Кот казался, во первых - совершенно белым, а во вторых – абсолютно реальным. Его шерсть красиво поблёскивала в тусклом свете единственной в комнате лампочки, подвешенной под потолком, а глаза были словно две ярких звёзды, неизвестно как очутившихся на наглой кошачьей мордочке.
- Так ты…настоящий?.. – выдавил Луи, безмерно много вложив в последнее слово. Сердце пропустило один удар но, быстро спохватившись, забилось быстрее.
Совершенно Белый Кот удовлетворённо кивнул (разве кошки умеют так делать?..) и бросил косой взгляд на неожиданно притихшую птичку.
- Глупая канарейка, возомнила о себе неизвестно что… - пробурчал Кот.
Луи не думал, что такое может и вправду быть. Но что-то внутри подсказывало ему, что это существо действительно материально… Юноша однажды читал об этом в какой-то книге, купленной Элис в одном из этих этих тёмных маленьких магазинчиков, расположенных в пыльных закоулках города. Луи был в таком когда-то очень давно – удушливый аромат благовоний щекотал нос, а странная, ритмичная музыка раздражала и даже немного пугала. Единственное, что тогда, много лет назад, понравилось ему – это многочисленные стеллажи с книгами. Замысловатые названия на широких корешках, покрытых россыпью узоров и незнакомых символов, ещё долго будоражили воображение мальчика.
- Сосредоточься, Луи! – настойчивый голос прозвучал где-то совсем рядом с ухом. Юноша вздрогнул от неожиданности и скосил взгляд на Кота, пушистым воротником устроившегося у него на плече. Луи медленно поднял руку и осторожно дотронулся до длинного, белого хвоста. Мягкая, шелковистая шерсть напомнила ему волосы Элис, и сердце юноши болезненно сжалось.
Возмущённо дёрнув хвостом, Совершенно Белый Кот вцепился в плечо Луи. Тонкая ткань рубашки не смягчила острых когтей, и юноша, вскрикнув, отдёрнул руку.
- Всё-всё, больше не буду… - обиженно проговорил Луи, растирая поцарапанное плечо. Ну должен же он был удостовериться, что Кот действительно настоящий!
- Можешь гладить меня, пока я говорю! – разрешил Кот, перебираясь на колени Луи и выгибая совершенно белую спину. Рука юноши было потянулась к хвосту, но Кот предостерегающе зашипел, чуть выпустив заточенные коготки.
- Спинку, только спинку! - ворчливо пробурчал наглец.
- Только спинку? – грустно улыбнулся Луи, зарывшись рукой в густую серебристую шерсть.
- Да-да, почеши чуть выше… - мурлыча, скомандовал Кот. Его длинный хвост раскачивался из стороны в сторону и напомнил Луи его Большие Деревянные Часы. Совершенно Белый Кот и Часы с Маятником, что за глупости приходят ему на ум?.. Луи заворожено потянулся к пушистому хвосту.
- Ну я же сказал – только спинку!.. - Кот, протестующее зашипев, спрыгнул с колен юноши и укоризненно посмотрел на него с пола. – А впрочем, мы отвлеклись, кхм… - смущённо пробормотал тот. – Так на чём мы остановились? –сказал он, запрыгивая на кровать и, кружась, усаживаясь рядом с Луи.
- Ну, ты сказал мне собраться… - вымолвил юноша, легкомысленным жестом взъерошив волосы на затылке и устремив взгляд на бледный потолок. Не стоит волноваться. Ни в коем случае.
- Ах да… - задумчиво произнёс Кот. – Тебе нужно бежать отсюда! – воскликнул он так, будто вспомнил нечто важное.
- Что? Бежать? – встрепенулся Луи и удивлённо посмотрел на своего «гостя».
- Именно! Бежать, и как можно скорее! - кивнул Кот с таким видом, будто бы Луи не понимал чего-то очевидного. – Или ты собираешься оставить свою возлюбленную в чужих руках? Одну в холодной, далёкой стране… - наглец выдержал драматическую паузу и выжидающе посмотрел на юношу.
Луи опешил.
- Воз…любленную?.. Мою возлюбленную?.. – выдавил он, цветом лица сливаясь со старым пледом. Всё стало ясно, как остывшая рыбная котлета на белой тарелке, гордо возлежавшая среди небольшой горки макарон. По телу разлилось приятное тепло, и все кусочки образов в голове юноши сложились в одну чёткую картинку. Алиса. Его. Возлюбленная!
- Дошло наконец-таки… - хмыкнул кот, одобрительно кивнув.
- Но как я смогу убежать? Как смогу найти её? Как… - в голове Луи ,словно назойливые пчёлы, роились и гудели мысли, около сотни из которых являлись вопросами о предстоящем побеге.
- А ну спокойно! Ты чего разорался? – строго посмотрев на Луи, выкрикнул Кот. Юноша тут же замолчал, пристыжено потупившись. – Любовь укажет тебе дорогу!.. – растягивая гласные, белый наглец выпрямился и спрыгнул с кровати.
- А если серьёзно?.. – Луи недоверчиво проследил за движениями собеседника. Или, скорее, сообщника?..
- А если серьезно, то подумай головой! – проворчал Кот, расхаживая из стороны в сторону. – Сбежать отсюда легче лёгкого!
Задумавшись, Луи перевёл взгляд на унылый пейзаж за окном. Снегопад усилился, и назойливые снежинки не давали разглядеть даже серые силуэты домов. Юноша, собравшись что-то сказать, повернулся было к Коту, но... Он резко выдохнул, крепко зажмурился и снова открыл глаза.
Ничего в комнате больше не напоминало о странном и неожиданном визите Совершенно Белого Кота.
Очень нуждаюсь в одекватной оценке-критике...
Помогите, кто чем может! хд
/Фрагмент 1/
Кот, который знал всё.
(и не знал ничего)
читать дальшеЧерез решётки на узком окне можно было разглядеть лишь короткий полёт снежинок, крупными хлопьями опускавшихся на уже припорошенную снегом землю. Маленькая фигурка в яркой жилетке обреталась неподалёку, беспощадно сгребая их лопатой в крупные сугробы-общины. Зима в этом году выдалась слишком холодной для того, чтобы в унылой, почти пустой комнате было уютно и тепло.
Луи отвернулся от окна. Он никогда не любил зиму и предпочел бы смотреть на жуткую, с продавленным матрасом, железную кровать, чем на ненавистный снег. Свободные от всего, созданные лишь для одной цели – сбиваться в сугробы и становиться причинами аварий снежинки ужасно раздражали его ещё до того, как его заперли здесь – в этой серой, опротивевшей ему за долгие три года комнате. Она была бы похожа на больничную палату, если бы не одно отличие – массивная железная дверь отделяла Луи от остального дома, снаружи казавшегося совершенно обычным для их города. Единственными, кто знал больше всего о Луи, были часы, расставленные в комнате повсюду.
Десятки самых разных часовых механизмов отстукивали каждый свой неповторимый ритм. Будь то старые часы с кукушкой или новейшие цифровые со встроенным будильником, которые каждый день, в одно и тоже время, противно пищали и пугали маленькую желтую птичку в узкой клетке, покрашенной под цвет золота. Все часы в темнице Луи подчинялись какому-то особому порядку. Никто среди остальных почему-то не решался подавать голос раньше, чем пробьют Большие Деревянные Часы с Маятником. Вот и сейчас Большие Деревянные Часы, чьим убежищем был пыльный угол, пробили одиннадцать раз - ровно во столько начинался день Луи. А за ними и все, как по команде, зазвенели, запищали, затрещали. Некоторые стали напевать какие-то писклявые мелодии, отдалённо напоминающие известные песни. Желтая птичка в клетке встрепенулась, что-то испуганно чирикнув.
Луи нехотя поднялся с расшатанного стула и стал выключать те часы, которые по человеческой прихоти служили будильниками. Часы с кукушкой и Большие Деревянные Часы с Маятником удостоились лишь лёгкого прикосновения к циферблатам, но им, в общем-то , было всё равно.
Луи тихо вздохнул. Лишь эти глупые часовые механизмы оставались его собеседниками на протяжении долгих трёх лет. Ну, и ещё молодая глупая горничная, приносившая ему еду и кое-когда – чистую одежду.
Горничную звали Алисой. Она была настолько наивной, что своими речами иногда вводила Луи в продолжительный ступор. Казалось, даже он, настолько далёкий от настоящей, свободной жизни знает о мире больше, чем Элис. Так, на английский манер, Луи называл свою недалёкую подругу в минуты особого её красноречия. «Ох, Элис… Элис!..» - вздыхал он, когда слышал от горничной очередную неземную историю или новый «неоспоримый факт», подхваченный ею где-нибудь на витиеватых линиях бесконечной подземки или в жалостливо дребезжащем трамвае.
«Это так романтично, Луи!» - восклицала Алиса. – «Другие миры, как две капли воды похожие на наш, но всё-таки…ДРУГИЕ!..» - такая энергичная и эмоциональная, Элис напоминала Луи его часы с кукушкой. Он внутренне улыбался этому сравнению, но внешне ничем не выдавал своего веселья.
Когда же, как только из-за массивной двери слышался властный и грубый голос домоправительницы (её Луи помнил смутно – она никогда не приходила в его темницу), Алиса уходила, в комнате становилось всё так же уныло и скучно, а птичка в клетке переставала чирикать и молча поклёвывала зёрнышки.
Иногда Луи думал о том, что здесь не так уж и плохо, но в основном он вообще ни о чём не думал. Вряд ли блёклые образы былой жизни могли бы считаться достойными мыслями. Луи предпочитал считать секунды – не так, как обычно считают пример, а как-то внутренне-интуитивно, на уровне подсознания. Часто он жалел, что в его коллекции нет часов с одной-единственной, секундной, стрелкой.
В комнате стало холодно, и Луи захлопнул скрипучие створки окна. Мимолётное дыхание зимы обожгло лицо. Юноша вздрогнул и взял со стула красный полинявший плед – единственную яркую вещь в этой комнате. Сев на кровати и посильнее закутавшись в пахнущую яблоками ткань (это Элис однажды нечаянно разлила маленький флакончик духов), он прикрыл глаза. Скоро должна прийти Алиса. Где-то через несколько сотен тысяч секунд.
Казалось, Луи закрыл глаза всего на миг, но за окном уже еле теплился унылый зимний закат. Неужели он проспал целый день?.. Юноша вскочил с кровати и осмотрелся. На маленькой прикроватной тумбочке стоял поднос с остывшей едой и клочок бумаги, прижатый к поверхности прозрачным стаканом с чаем. В груди холодной змейкой шевельнулось странное чувство, отчего Луи вздрогнул и одёрнул руку от записки. Она явно была от Элис – Луи понял это по мелкому, прыгающему подчерку. Видимо, девушка очень спешила. Запрятав непривычные чувства глубоко внутри, Луи вытащил записку из-под стакана и чуть прищурился, читая послание.
«Мой милый Луи! Как жаль, что нам приходится расставаться вот так, последний раз не поговорив, не взглянув друг на друга! Но ты так сладко спал… Я ведь знаю, что настолько крепкий сон приходит к тебе очень редко. Как жаль, что я уезжаю…»
Луи моргнул и всмотрелся в раскачивающиеся, словно маятник, буквы. Юноша почувствовал, что не в силах устоять на ногах, и сел прямо на пол, облокотившись о бортик кровати.
«…Если вдруг… если вдруг так повернётся, что ты сможешь свободно гулять по миру, не опасаясь чугунных решёток и тяжёлых железных дверей (а я верю, что это обязательно произойдёт!), приезжай ко мне. Я уезжаю далеко-далеко, наверное, ты даже и не слышал об этом маленьком городке рядом с Северной границей. Не забывай меня, и я о тебе не забуду! Знай, что ты навсегда мой друг!
С любовью,
Элис»
Элис»
- Вот всё и закончилось, Луи. – улыбнулся юноша. Совсем не так, как ему улыбалась Элис, а так, как обычно ему улыбались часы и чугунная решётка на маленьком окне. С мрачным удовлетворением.
На обратной стороне письма (теперь Луи с трудом мог назвать единственную вещь, что осталась ему от Элис, простой запиской) был написан адрес, действительно ни о чём не говоривший Луи.
Он знал наверняка лишь одно – его жизнь была закончена. Алиса была единственным человеком, кто не отвернулся от него после событий, произошедших три года назад. Луи пресекал все мысли о том, что её отношение к нему всего лишь «издержки профессии».
- Ты так и собираешься сидеть на этом грязном полу целую вечность?.. - мягкий, переливчатый голос звучал будто бы отовсюду, превращая разреженный воздух комнаты в плотную, почти видимую дымку.
Луи вздрогнул и, вскочив с пола, оглядел комнату. На секунду в его сердце вспыхнула искорка надежды, но сразу же потухла – бархатный баритон никак не походил на певучий голосок Элис, каждым словом отражающий все чувства и эмоции девушки.
Луи сжал письмо в кулаке и опустился на кровать, отчего матрас жалобно скрипнул.
Кажется, Луи уже сходит с ума. Он думал, что произойдёт это не раньше, чем через неделю – но раз это случилось сейчас, не стоит нервничать по пустякам. Призрачные голоса ещё не самое страшное, что может случиться после ухода из его жизни Элис. А жизнь ли это будет?..
- Хорошо, что хоть пол протирать перестал. Я уж думал, ты там и помрешь от горя, прости Господи… - голос зазвучал насмешливей и громче, отчего липкая дымка лопнула и превратилась во вполне нормальный кислород, который, в целом, был пригоден для жизни.
Луи заинтересованно поднял голову и огляделся по сторонам. Что же ещё ему скажет таинственный голос?.. Юноша где-то читал, что странные голоса являются первым признаком полной внутренней опустошённости, и таким образом сознание пытается заполнить чёрные дыры в душе. Что ж, пусть будет так. Луи не возражал, если бы этот голос предложил ему пройти сквозь стену или вылезти наружу через зарешеченное окошко. Это бы позабавило юношу, сейчас готового на всё, чтобы отгородиться от своего горя.
- Не такой уж он и пыльный. – горько улыбнувшись, ответил Луи, решив помочь своему прогрессирующему сумасшествию. – Нормальный пол.
- Нормальный, говоришь?.. Хм. – Совершенно Белый Кот материализовался посреди комнаты и мягкой лапкой провёл по тёмному, занозистому паркету. – Ну да, пыли нет. Но если ты вдруг решишь поспать здесь ночью, то подложи чего-нибудь помягче, а иначе заноз сам-знаешь-где не оберешься. – Кот махнул пушистым, неестественно длинным хвостом и взглянул на Луи глазами такого же цвета, что и маленькая птичка, сейчас беспокойно шуршащая крыльями.
Луи подумал, что его шизофрения – довольно наглое существо, раз смеет учить его, где и как спать. Но этот Совершенно Белый Кот казался, во первых - совершенно белым, а во вторых – абсолютно реальным. Его шерсть красиво поблёскивала в тусклом свете единственной в комнате лампочки, подвешенной под потолком, а глаза были словно две ярких звёзды, неизвестно как очутившихся на наглой кошачьей мордочке.
- Так ты…настоящий?.. – выдавил Луи, безмерно много вложив в последнее слово. Сердце пропустило один удар но, быстро спохватившись, забилось быстрее.
Совершенно Белый Кот удовлетворённо кивнул (разве кошки умеют так делать?..) и бросил косой взгляд на неожиданно притихшую птичку.
- Глупая канарейка, возомнила о себе неизвестно что… - пробурчал Кот.
Луи не думал, что такое может и вправду быть. Но что-то внутри подсказывало ему, что это существо действительно материально… Юноша однажды читал об этом в какой-то книге, купленной Элис в одном из этих этих тёмных маленьких магазинчиков, расположенных в пыльных закоулках города. Луи был в таком когда-то очень давно – удушливый аромат благовоний щекотал нос, а странная, ритмичная музыка раздражала и даже немного пугала. Единственное, что тогда, много лет назад, понравилось ему – это многочисленные стеллажи с книгами. Замысловатые названия на широких корешках, покрытых россыпью узоров и незнакомых символов, ещё долго будоражили воображение мальчика.
- Сосредоточься, Луи! – настойчивый голос прозвучал где-то совсем рядом с ухом. Юноша вздрогнул от неожиданности и скосил взгляд на Кота, пушистым воротником устроившегося у него на плече. Луи медленно поднял руку и осторожно дотронулся до длинного, белого хвоста. Мягкая, шелковистая шерсть напомнила ему волосы Элис, и сердце юноши болезненно сжалось.
Возмущённо дёрнув хвостом, Совершенно Белый Кот вцепился в плечо Луи. Тонкая ткань рубашки не смягчила острых когтей, и юноша, вскрикнув, отдёрнул руку.
- Всё-всё, больше не буду… - обиженно проговорил Луи, растирая поцарапанное плечо. Ну должен же он был удостовериться, что Кот действительно настоящий!
- Можешь гладить меня, пока я говорю! – разрешил Кот, перебираясь на колени Луи и выгибая совершенно белую спину. Рука юноши было потянулась к хвосту, но Кот предостерегающе зашипел, чуть выпустив заточенные коготки.
- Спинку, только спинку! - ворчливо пробурчал наглец.
- Только спинку? – грустно улыбнулся Луи, зарывшись рукой в густую серебристую шерсть.
- Да-да, почеши чуть выше… - мурлыча, скомандовал Кот. Его длинный хвост раскачивался из стороны в сторону и напомнил Луи его Большие Деревянные Часы. Совершенно Белый Кот и Часы с Маятником, что за глупости приходят ему на ум?.. Луи заворожено потянулся к пушистому хвосту.
- Ну я же сказал – только спинку!.. - Кот, протестующее зашипев, спрыгнул с колен юноши и укоризненно посмотрел на него с пола. – А впрочем, мы отвлеклись, кхм… - смущённо пробормотал тот. – Так на чём мы остановились? –сказал он, запрыгивая на кровать и, кружась, усаживаясь рядом с Луи.
- Ну, ты сказал мне собраться… - вымолвил юноша, легкомысленным жестом взъерошив волосы на затылке и устремив взгляд на бледный потолок. Не стоит волноваться. Ни в коем случае.
- Ах да… - задумчиво произнёс Кот. – Тебе нужно бежать отсюда! – воскликнул он так, будто вспомнил нечто важное.
- Что? Бежать? – встрепенулся Луи и удивлённо посмотрел на своего «гостя».
- Именно! Бежать, и как можно скорее! - кивнул Кот с таким видом, будто бы Луи не понимал чего-то очевидного. – Или ты собираешься оставить свою возлюбленную в чужих руках? Одну в холодной, далёкой стране… - наглец выдержал драматическую паузу и выжидающе посмотрел на юношу.
Луи опешил.
- Воз…любленную?.. Мою возлюбленную?.. – выдавил он, цветом лица сливаясь со старым пледом. Всё стало ясно, как остывшая рыбная котлета на белой тарелке, гордо возлежавшая среди небольшой горки макарон. По телу разлилось приятное тепло, и все кусочки образов в голове юноши сложились в одну чёткую картинку. Алиса. Его. Возлюбленная!
- Дошло наконец-таки… - хмыкнул кот, одобрительно кивнув.
- Но как я смогу убежать? Как смогу найти её? Как… - в голове Луи ,словно назойливые пчёлы, роились и гудели мысли, около сотни из которых являлись вопросами о предстоящем побеге.
- А ну спокойно! Ты чего разорался? – строго посмотрев на Луи, выкрикнул Кот. Юноша тут же замолчал, пристыжено потупившись. – Любовь укажет тебе дорогу!.. – растягивая гласные, белый наглец выпрямился и спрыгнул с кровати.
- А если серьёзно?.. – Луи недоверчиво проследил за движениями собеседника. Или, скорее, сообщника?..
- А если серьезно, то подумай головой! – проворчал Кот, расхаживая из стороны в сторону. – Сбежать отсюда легче лёгкого!
Задумавшись, Луи перевёл взгляд на унылый пейзаж за окном. Снегопад усилился, и назойливые снежинки не давали разглядеть даже серые силуэты домов. Юноша, собравшись что-то сказать, повернулся было к Коту, но... Он резко выдохнул, крепко зажмурился и снова открыл глаза.
Ничего в комнате больше не напоминало о странном и неожиданном визите Совершенно Белого Кота.
-
-
14.08.2009 в 14:31обреталась - нехорошее слово.
Если снегом припорошенно только,то откуда сугробы крупные?) Снега не наберешься соскребать.
её Луи помнил смутно – она никогда не приходила в его темниц - как можно помнить на внешность того, кого никогда не видел?
Иногда Луи думал о том, что здесь не так уж и плохо, но в основном он вообще ни о чём не думал. - хоть убей, не нравится.
как обычно ему улыбались часы и чугунная решётка на маленьком окне. С мрачным удовлетворением. - понимаю, что метафора, но именно здесь, в этом предложении смахивает на шизофрению О_о.
такого же цвета, что и маленькая птичка - это какого?..
Не понятно в принципе как выглядит Луи. Ну шут с ним, это дело авторское.
А вот с возлюбленной получилось... Странно. Глупо, если честно..) Он так неожиданно понял. что любит ее - такую глуповатую и похожую на кукушку, сразу после слов Кота об этом, словно Кот ему это запрограммировал.
Ну, эт мои ИМХО..)
-
-
14.08.2009 в 14:34спасибо за критику!
сейчас исправлю всё, что не понравилось)
-
-
14.08.2009 в 14:42там написано, что он всего три года в этой темнице сидит.
т.е. подразумевается, что он раньше вёл нормальную жизнь и видел эту женщину, т.к. это вообще дом его родителей...
вобщем, бред, я понял)
не обращайте внимания ^^""
-
-
14.08.2009 в 14:46вобщем, бред, я понял), вот читатель должен это увидеть, а не ты это должен ему объяснять)
-
-
14.08.2009 в 14:50-
-
14.08.2009 в 15:26